После Курской битвы

Главные события второй мировой войны в 1943 г. снова развернулись на советско-германском фронте. Коммунистическая партия, весь советский народ приложили максимум усилий, чтобы наилучшим образом подготовиться к предстоявшим летом 1943 г. новым ожесточенным боям. Поскольку в конце 1942 — начале 1943 г. враг был изгнан из ряда важных в экономическом и стратегическом отношении районов, материально-техническая база народного хозяйства страны расширилась и упрочилась. За 1943 г. в СССР было произведено 130,3 тыс. орудий, 24,1 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, 29,9 тыс. боевых самолетов. Значительно увеличился выпуск боеприпасов. Красная Армия располагала уже в достаточном количестве артиллерией, танками, самолетами.

Имея большой производственный потенциал, Германия также значительно увеличила в 1943 г. производств во военной техники по сравнению с 1942 г. Она произвела 73,7 тыс. орудий, 10,7 тыс. танков и штурмовых орудий, 19,3 тыс. боевых самолетов¹.

Приведенные данные показывают, что Красная Армия тем не менее имела теперь значительное превосходство в количестве боевой техники. По многим тактико-техническим показателям новейшие ее образцы превосходили боевую технику противника. Мощь Красной Армии возросла. Однако военная машина Германии и ее союзников по агрессии оставалась огромной силой. Предстояло дальнейшее нарастание масштабов и напряженности вооруженной борьбы.

5 июля 1943 г. немецко-фашистские войска начали наступление в районе Курской дуги. Но они сразу же натолкнулись на мощную заранее подготовленную оборону советских войск. Уже через неделю войска противника оказались настолько измотаны и обескровлены, что их наступательные возможности иссякли.

12 июля севернее Курска Красная Армия перешла в наступление. В этот же день на южном фасе Курского выступа, в районе Прохоровки, развернулось самое большое встречное танковое сражение второй мировой войны (в нем с обеих сторон одновременно участвовало 1200 танков и самоходных орудий). Советские танковые соединения одержали в этом сражении крупную и важную победу. Гитлеровцы потеряли в нем до 400 танков. 3 августа Красная Армия перешла в наступление также южнее Курска, на белгородско-харьковском направлении. Через два дня был освобожден Белгород, 23 августа — Харьков.

Курская битва по размаху, напряженности и результатам стоит в ряду крупнейших сражений второй мировой войны. В результате сокрушительного разгрома немецко-фашистских войск в Курской битве соотношение сил и средств на советско-германском фронте решительно изменилось в пользу Красной Армии. Советские войска окончательно овладели стратегической инициативой.

Как и Сталинградская, Курская битва имела огромное международное значение. Еще выше стал международный авторитет Советского Союза. Было очевидно, что СССР и в одиночку в состоянии одержать верх над фашистской Германией.

Курская битва положила начало общему стратегическому наступлению Красной Армии на западном и юго-западном направлениях на фронте до двух тысяч километров от Великих Лук до Азовского моря. К концу года были освобождены вся Левобережная Украина, столица Украинской ССР — Киев, немецкие войска были отброшены далеко от Москвы и Центрального промышленного района. Началось изгнание войск противника из Белоруссии.

Завершился коренной перелом в войне.

Это отразилось, в частности, на иностранном дипломатическом корпусе в СССР. Он возвратился из Куйбышева в Москву.

2 августа 1943 г. комитет начальников штабов США составил документ о роли СССР в войне, в котором многие прежние оценки были подвергнуты серьезному пересмотру.

«Россия занимает во второй мировой войне, — говорилось в документе, — доминирующее положение и является решающим фактором в предстоящем поражении стран оси в Европе. В то время как в Сицилии войскам Великобритании и Соединенных Штатов противостоят две немецкие дивизии, русский фронт приковывает примерно 200 немецких дивизий. Когда союзники откроют второй фронт на континенте, то он безусловно будет второстепенным по сравнению с русским фронтом, русский по-прежнему будет играть решающую роль. Без участия России в войне в Европе разгромить страны оси невозможно, и положение Объединенных наций окажется опасным». Равным образом, говорилось в документе, после войны Россия будет самым сильным государством в Европе.

Другой исключительно важный момент, который Соединенные Штаты должны иметь в виду в отношениях с Россией, — это война на Тихом океане. «С Россией как с союзником в войне против Японии война могла бы быть завершена скорее и с меньшими жертвами и затратами, чем без нее. Если бы пришлось вести войну на Тихом океане при недружественном или негативном отношении со стороны России, то трудности неимоверно возросли бы и военные действия могли бы оказаться бесплодными».

В документе был сделан вывод, что СССР настолько необходим США для достижения победы, что следует поддерживать с ним дружественные отношения².

Этот документ имеет особое значение в связи с тем, что содержащиеся в нем взгляды разделялись Рузвельтом. Гопкинс также отмечал исключительную важность сделанных в нем выводов³.

Таким образом, в США в тот момент более правильно стали оценивать возможности Советского Союза, его роль как в войне, так и в послевоенном мире. Из этого делались реалистические выводы о том, какой позиции следовало бы придерживаться в будущем по отношению к СССР.

В то же время в этом документе отмечалось, что немало американских представителей, работающих с русскими, не придерживается линии на укрепление отношений с СССР. Так, в нем предлагалось отозвать американского посла в Москве У. Стэндли⁴, выступавшего за «жесткий курс» но отношению к СССР⁵.

Вскоре У. Стэндли отозвали из Москвы. Вместо него американским послом в СССР был назначен А. Гарриман. В своих воспоминаниях Гарриман отмечает, что это время было «низшей точкой» в истории советско-американского союза в войне. Он считал, что отношения с СССР можно и нужно было улучшить. 5 июля 1943 г. Гарриман писал Рузвельту: «Что касается наших отношений с Россией, то, как Вам известно, я являюсь твердым оптимистом, ибо уверен, что больше всего Сталин желает после разгрома Гитлера... установления полного взаимопонимания с Вами и Америкой. Он считает, кто именно это будет лучшей основой для восстановления России и ее безопасности». Гарриман отмечал, что он разделял концепцию Рузвельта о желательности поддерживать с СССР «союзные отношения»⁶.

Но американские правящие круги, в том числе Рузвельт, Гопкинс, Гарриман и другие, ни на минуту не забывали при решении любых вопросов об империалистических интересах США. Поэтому коренной перелом в войне, которого добилась Красная Армия, перспектива дальнейшего роста международного авторитета и влияния страны социализма вызывали у них. и иные мысли. В США придавали первостепенное значение тому, чтобы к концу войны возможно больше территорий в Европе занимали американские войска. Это одна из причин, почему в США считали необходимым быть готовыми к тому, чтобы открыть второй фронт в Европе весной 1944 г. Более того, разрабатывались планы экстренной высадки в Германии и занятия ее важнейших районов, в случае если бы она потерпела крах до этого. Рузвельт проявлял исключительную заинтересованность в том, чтобы англо-американские войска оказались в Берлине раньше советских или хотя бы одновременно с ними. Он неоднократно заявлял об этом американским начальникам штабов⁷.

Дж. Маршалл выражал надежду, что в случае подавляющего преобладания русских войск немцы сами, возможно, захотят «способствовать нашему вступлению в Германию, чтобы остановить русских»⁸.

Тогдашние планы Черчилля были изложены 19 июля 1943 г. в записке начальникам штабов. Он высказывал сомнения в возможности и целесообразности осуществления вторжения в Северную Францию даже весной 1944 г. Его взгляды по-прежнему заключались в том, что для интересов британского империализма полезнее всего продолжение английскими и американскими войсками своих действий в бассейне Средиземного моря. Он вынашивал планы вторжения на Балканы, чтобы, с одной стороны, укрепить там британские позиции и, с другой, предотвратить вступление туда советских войск⁹.

Даже американские военные круги признавали, что расширение операций на Средиземноморском театре военных действий — это стратегический курс, при котором «СССР и Германия должны будут и дальше уничтожать друг друга на фронте», в то время как США и Англия будут ограничиваться лишь мелкими операциями, «булавочными уколами на периферии»¹⁰. Г. Гопкинс констатировал, что Черчилль затяжкой открытия второго фронта «удлинил сроки войны», а то был бы уже виден ее конец¹¹.

В условиях развертывавшегося мощного наступления Красной Армии и завершения англо-американскими войсками операции по захвату Сицилии с 14 по 24 августа 1943 г. в Квебеке состоялась новая встреча Рузвельта с Черчиллем. Решения ее в основном подтверждали прежние планы англо-американского блока, но вносились некоторые дополнения и уточнения. Было решено, что главной операцией английских и американских войск против стран оси в Европе будет «Оверлорд», то есть высадка в Северной Франции (если русские не одержат «самостоятельно полную победу раньше»). Подтверждалась предварительная дата начала операции — 1 мая 1944 г. Предусматривались также операции в Италии с целью вывода ее из войны¹². Был детально разработан и утвержден план экстренной высадки англо-американских войск в Германии в случае ее неожиданной капитуляции, чтобы занять Берлин и другие важнейшие центры страны раньше советских войск¹³.

Таким образом, принятые решения означали, что в течение второй половины 1943 г., а также первых четырех месяцев 1944 г. британские и американские войска по-прежнему принимать серьезного участия в военных действиях против Германии не будут.

По завершении встречи в Квебеке Рузвельт и Черчилль отправили Сталину совместное послание с краткой (и неточной) информацией о принятых решениях. Советское правительство оставило это послание без ответа. Информация о том, что открытие второго фронта состоится в 1944 г. (если снова не будет отложено) благодарности не заслуживала.

В конце августа 1943 г. на несколько дней в Лондон вернулся И.М. Майский. Рассказывая А. Идену о впечатлениях от поездки в СССР, он отметил, что ему особенно бросились в глаза два момента: всеобщая уверенность в полной победе над врагом и всеобщее недовольство западными союзниками из-за отсутствия второго фронта¹⁴.

После того как разразилась Курская битва, для участия в которой Германия бросила максимум имевшихся у нее сил, англо-американские войска осуществили 10 июля высадку в Сицилии. К середине августа они заняли весь остров.

В Италии назревал внутриполитический кризис. В стране усиливались антифашистские и антивоенные выступления рабочего класса. Правящие круги ради сохранения в стране существующих порядков были заинтересованы в том, чтобы избавиться от Муссолини. 24 июля Большой фашистский совет принял резолюцию недоверия Муссолини. На следующий день итальянский король приказал арестовать Муссолини и поручил маршалу П. Бадольо формирование нового правительства. Оно начало зондировать у англичан и американцев возможность выхода из войны.

Правительства Англии и США заранее разработали «краткие» и «исчерпывающие» условия капитуляции Италии. В изменившейся в результате Курской битвы международной обстановке в Лондоне и Вашингтоне сочли, что полное игнорирование в этом деле Советского Союза может обернуться ущербом для интересов самих Англии и США. Американский посол в Лондоне Дж. Вайнант писал в Вашингтон, что тогда, когда русские армии начнут освобождать другие страны, англичане и американцы захотят «повлиять на выдвигаемые ими условия капитуляции» этих стран. Поэтому желательно проконсультироваться с Советским правительством об условиях капитуляции Италии¹⁵.

19 августа Черчилль и Рузвельт отправили Сталину телеграмму об условиях капитуляции Италии, которые они намеревались передать представителю итальянского правительства¹⁶. Не возражая в своем ответном послании от 22 августа против этих условий, Сталин предложил создать военно-политическую комиссию из представителей трех держав — США, Великобритании и СССР — для рассмотрения вопросов о переговорах с правительствами стран, отпадающих от Германии. «До сих пор дело обстояло так, — писал он, — что США и Англия сговариваются, а СССР получал информацию о результатах сговора двух держав в качестве третьего пассивного наблюдающего. Должен Вам сказать, что терпеть дальше такое положение невозможно»¹⁷.

Ненормальность такого положения отмечает, в частности, Г. Колко. В случае несогласия Советского правительства с позицией Великобритании или США ему приходилось, констатирует он, идти на «конфронтацию одновременно с обоими своими союзниками»¹⁸. Разумеется, такая политика предварительного сговора англо-американского блока по важнейшим вопросам, в решении которых СССР был глубоко заинтересован, не могла не вызывать самого серьезного недовольства Советского правительства.

3 сентября 1943 г. состоялось подписание «кратких условий» капитуляции Италии, а 29 сентября — так называемых исчерпывающих условий. Один из главных фашистских агрессоров капитулировал. Но это было пока только началом конца возглавлявшегося Германией агрессивного блока.

В день подписания кратких условий капитуляции Италии англо-американские войска высадились на юге Апеннинского полуострова. 13 октября правительство Бадольо объявило войну Германии.

Что касается вопроса о создании военно-политической комиссии трех держав, то британский военный кабинет счел необходимым согласиться с советским предложением. Он исходил из того, что если Англия отклонит его, то Советское правительство будет иметь прецедент, чтобы «действовать самостоятельно в отношений Германии и Восточной Европы»¹⁹. Комиссия была создана, но США и Англия постарались свести ее компетенцию к минимуму.

Примечания

1. См.: История второй мировой войны, т. 12, с. 168, 200.

2. FRUS. The Conferences at Washington and Quebec, 1943. Washington, 1970, p. 624—625 (курсив документа).

3. Harriman W.A. and Abel E. Spesial Envoy to Churchill and Stalin, p. 224.

4. FRUS. The Conferences at Washington and Quebec, 1943, р. 626.

5. Standley W.H. and Ageton A.A. Admiral Ambassador to Russia, p. 195.

6. Harriman W.A. and Abel E. Special Envoy to Churchill and Stalin, p. 213, 218, 219 (курсив мой. — В.С.).

7. См.: Мэтлофф М. От Касабланки до «Оверлорда», с. 288.

8. Public Record Office, Cab. 99/23, August 20, 1943.

9. См.: Говард М. Большая стратегия. Август 1942 — сентябрь 1943, с. 401.

10. Мэтлофф М. От Касабланки до «Оверлорда», с. 196, 236 (курсив мой. — В.С.).

11. Moran, Lord. Winston Churchill, p. 110.

12. См.: Говард М. Большая стратегия. Август 1942 — сентябрь 1943, с. 434—436.

13. Kolko G. The Politics of War, p. 29.

14. См.: Земсков И.Н. Дипломатическая история второго фронта в Европе, с. 203.

15. Feis H. Churchill, Roosevelt, Stalin, p. 167.

16. См.: Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 1, с. 173—176. В тот же день эти предложения были переданы итальянцам.

17. Там же, с. 178—180 (курсив мой. — В.С.).

18. Kolko G. The Politics of War, p. 23.

19. Woodward L. British Foreign Policy..., vol. 2, p. 577.