Отношения СССР с Францией были еще хуже, чем с Англией. Французская реакция вела дело фактически к разрыву. Пребывая в антисоветском ослеплении, в Париже, как и прежде, не видели главного — нависшей военной угрозы. Характеризуя политику французских правящих кругов в период «странной войны», Ш. де Голль в своих мемуарах подчеркивал, что в тогдашнем Париже «были больше озабочены тем, как нанести удар России — оказанием ли помощи Финляндии, бомбардировкой ли Баку или высадкой в Стамбуле, чем вопросом о том, каким образом справиться с Германией»1. В свою очередь, в дневниковых записях за период 1939—1973 гг. известный французский дипломат Э. Альфан реалистически отмечал, что тогдашнее правительство Франции обрекло страну на поражение 1940 г. в том числе и потому, что не имело могущественного союзника в лице СССР. «Следует признать, — пишет Альфан, — что по разным причинам Сарро, Блюм и Даладье занимали непоследовательную позицию и пренебрегли заключением с русскими военного соглашения, которое, несомненно, могло избавить нас от войны»2.
Вместо отказа от политики антисоветизма, сближения с СССР французское правительство усиливало нажим на СССР по всем линиям. Так, в связи с осуществлением национализации в Западной Украине и Западной Белоруссии, которые вошли в состав СССР, еще 28 декабря 1939 г. председатель трибунала Сены по требованию «Французского общества по производству и торговле нефтью» («Группа Малопольска») вынес постановление о наложении ареста на сумму около 1 млрд, франков на счета и ценности торгового представительства СССР во Франции. На следующий день полпредство СССР заявило МИД Франции решительный протест и потребовало немедленно принять меры к отмене этого решения, нарушающего статус торгпредства, определенный еще временным торговым соглашением от 11 января 1934 г.3
В соответствии с обязательствами по действовавшему в 1939 г. торговому соглашению между СССР и Францией советская сторона готовилась разместить во Франции заказов на общую сумму более 9 млн руб. Однако французская сторона отказалась продлить торговое соглашение, а с 15 марта 1940 г. лишила товары советского происхождения режима наибольшего благоприятствования (за исключением отдельных видов нефтепродуктов). Правительство Франции реквизировало изготовленное по советским заказам оборудование и вооружение, отказало в выдаче лицензий на вывоз в СССР ряда товаров. Советский Союз нес значительные убытки.
5 февраля 1940 г. французская полиция совершила беспрецедентный по беззаконию налет на помещение советского торгпредства в Париже. Около 100 полицейских, одетых в штатское, ворвались в торгпредство и заняли все помещения. Обыск сопровождался изъятием документов. Сотрудники торгпредства были задержаны, доставлены под охраной полиции на свои частные квартиры и отпущены лишь после окончания обыска. Допуск сотрудников в помещение торгпредства был прекращен. Был также произведен обыск в помещениях «Интуриста» и бывшей советской школы в Париже. Полпредство СССР во Франции охарактеризовало полицейский налет как «вопиющий враждебный акт, применяющийся лишь к вражеским странам».
На шестой сессии Верховного Совета СССР нарком иностранных дел СССР подчеркивал, что «фактов враждебности французской и английской политики в отношении СССР за последние месяцы было немало.
Достаточно указать, что французские власти не нашли ничего лучшего, как устроить два месяца тому назад полицейский налет на наше торгпредство в Париже. Произведенный в торгпредстве обыск, несмотря на все придирки, не дал никаких результатов. Он лишь оскандалил инициаторов этого безобразного дела и показал, что никаких реальных поводов для этого враждебного в отношении нашей страны акта не имелось. Как мы видим из обстоятельств дела, связанных с отзывом нашего полномочного представителя во Франции тов. Сурица, французское правительство ищет искусственных поводов, чтобы подчеркнуть свою недружелюбность в отношении Советского Союза. Чтобы было ясно, что Советский Союз не больше заинтересован в отношениях между обеими странами, чем Франция, мы отозвали тов. Сурица с поста полпреда во Франции»4.
Советско-французские отношения в целом оказались замороженными. В 1940 г. товарооборот Советского Союза с Францией сократился почти в 11 раз по сравнению с предыдущим годом, составив всего 4,3 млн руб.5
Мерой нежелания правящих кругов страны улучшить отношения с СССР, в частности, служило то, что агреман на нового посла Франции в СССР Эрика Лабонна французское правительство запросило лишь 4 июня — в разгар немецкого наступления. И только 22 июня 1940 г., в день капитуляции Франции, посол вручил верительные грамоты в Москве.
Даже бывший французский премьер-министр П. Рейно, который несет прямую ответственность за поражение своей страны, вынужден признать в мемуарах, что французские правящие круги сами отвергли союз с СССР и Франция вступила в войну с Германией «без союза с Россией». Это поражение, по словам Рейно, стало «французским дипломатическим Ватерлоо», за которым последовал военный крах французской армии6.
Германскому фашизму было предоставлено достаточно времени, чтобы подготовиться к решающему удару на Западе, который и был нанесен. Французская армия потерпела поражение.
Охваченное отчаянием, французское правительство в конце мая 1940 г. обратилось к Советскому Союзу. 25 мая 1940 г. министр авиации М. Лоран-Эйнак пытался выяснить у Советского правительства возможность продажи Франции военных самолетов. Для переговоров в Москву предполагалось послать известного левого деятеля, сторонника дружбы с СССР П. Кота7. Советский Союз согласился вести переговоры. Но французские реакционеры при содействии посла США во Франции Буллита сорвали поездку П. Кота в Москву.
Суммируя различные проявления антисоветской линии англо-французской коалиции в период «странной войны», на шестой сессии Верховного Совета СССР В.М. Молотов подчеркивал, что «все эти враждебные действия со стороны Англии и Франции проводились, несмотря на то что Советский Союз не предпринимал до сих пор никаких недружелюбных действий в отношении этих стран... Пора бы этим господам понять, что Советский Союз не был и никогда не будет орудием чужой политики, что СССР всегда проводил и будет проводить свою собственную политику, не считаясь с тем, правится это господам из других стран или не нравится»8.
