Ирано-советский договор о торговле и мореплавании, сохранивший основные условия договора 1935 г., был подписан в Тегеране 25 марта 1940 г. Ввоз советских товаров в Иран производился в рамках ежегодно составляемых контингентов на сумму не меньшую стоимости вывозимых из Ирана товаров. Предусматривалось упрощение лицензионных условий при оформлении ввоза и вывоза. В договоре было также указано, что руководящие сотрудники торгового представительства СССР приравниваются по статусу к дипломатам, а помещение торгпредства пользуется экстерриториальностью.
Путем состоявшегося одновременно с подписанием договора обмена письмами между полпредом СССР в Тегеране и министром иностранных дел Ирана были уточнены условия мореходства на Каспии, охраны товарных знаков, железнодорожных перевозок и судебного разбора коммерческих дел.
4 апреля 1940 г. договор был единогласно ратифицирован меджлисом, а 7 апреля — Президиумом Верховного Совета СССР.
Нормализация торговых отношений с Ираном, по мнению советской стороны, открывала возможность для дальнейшего развития отношений между двумя странами в конструктивном направлении. В телеграмме НКИД советскому полпреду в Тегеране М.Е. Филимонову1 говорилось: «Подписанный 25 марта с. г. торговый договор кладет конец длительному бездоговорному периоду и имеет несомненно серьезное значение в нормализации и дальнейшем развитии экономических отношений между СССР и Ираном. Необходимо также отметить, что в обстановке непрекращающихся попыток, исходящих из антисоветских источников, муссирования всякого рода провокационных слухов о каких-то агрессивных планах в отношении Ирана со стороны СССР и значительно возросшей активности Англии и других империалистических стран, пытающихся укрепить свои экономические и политические позиции в Иране, заключение настоящего договора будет иметь несомненно большое также и политическое значение»2.
В соответствии с договором ежегодный объем товарооборота был определен в 150 млн риалов с той и с другой стороны. Вместе с тем в 1940 г. товарооборот не достиг установленного уровня. Как было предусмотрено в ходе советско-иранских переговоров, советская сторона направила в Тегеран торговую делегацию для составления конкретной номенклатуры товарооборота между двумя странами, но правительство Ирана в течение длительного времени затягивало разрешение этого вопроса. В то же время, пользуясь тем, что Советское правительство, соблюдая свои обязательства по советско-иранскому договору 1921 г., предоставило Ирану право транзита через территорию СССР, иранское правительство стремилось использовать это право для расширения экономических связей с Германией. СССР, однако, категорически запретил транзит вооружений, боеприпасов и вообще военных материалов, а также целой группы некоторых других товаров. Поэтому Иран в своей торговле с Германией по-прежнему был вынужден пользоваться в основном транзитным путем через турецкую территорию3.
Несмотря на стремление СССР не останавливаться на достигнутом в советско-иранских отношениях, урегулирование экономических отношений между двумя странами не привело к существенному улучшению их взаимоотношений в политической области. Сказывалась прежде всего непоследовательность иранского руководства, по-прежнему активная антисоветская игра империалистических держав. «Шах, оставаясь верным своей традиционной политике лавирования между большими странами, несмотря на трудности переживаемого момента для Ирана, не делает каких-либо шагов в сторону улучшения отношений с СССР»4, — сообщало полпредство СССР в Тегеране.
Вместе с тем, стремясь продемонстрировать «прочность» отношений с СССР, иранское правительство предприняло ряд ограниченных мер. Так, в кинотеатрах Тегерана поступили в прокат несколько советских кинокартин, пользовавшихся огромным успехом; иранская пресса опубликовала ряд передовых статей газет «Правда» и «Известия», посвященных международным вопросам; на иранском книжном рынке появилась советская художественная и техническая литература. В сентябре 1940 г. были подписаны новые соглашения о железнодорожном сообщении между СССР и Ираном. Во главе железнодорожной делегации шах прислал генерального директора МИД Х. Сайяха с особой дипломатической миссией — рассеять «неблагоприятное впечатление» в СССР о внешней политике иранского правительства.
С другой стороны, иранское правительство, как и раньше, допускало нарушения действующих договоров и соглашений между СССР и Ираном. Иранские власти отказывались выдавать служебные визы сотрудникам торгпредства, задерживали на срок до шести месяцев выдачу виз командированным советским работникам. Сотрудники официальных советских учреждений в Иране подвергались арестам5.
Советская сторона решительно протестовала против подобных действий. В частности, заместитель наркома иностранных дел С.А. Лозовский в беседе с послом М. Саедом 19 октября 1940 г. привел ряд примеров недопустимых действий в отношении советских граждан в Иране. Послу было заявлено, что подобные факты «убеждают нас в том, что иранское правительство не только не противодействует, но, по-видимому, даже поощряет подобного рода действия... Что касается заверений посла относительно искренности и дружбы, которые иранское правительство питает к СССР, об этом мы будем судить прежде всего по реальным делам и действительным фактам, а не по словам»6.
С весны 1941 г. гитлеровцы приступили к практической подготовке фашистского переворота в Иране.
Таким образом, в начальный период второй мировой войны правящие круги Ирана вели сложную игру. В советско-иранских отношениях линия Тегерана была непоследовательной, зачастую конъюнктурной, не всегда добрососедской. Тем не менее политика СССР сдерживала сползание иранских правящих кругов к однозначной антисоветской политике.
26 июня 1941 г. иранский посол в Москве Мохамед Саед в вербальной ноте Советскому правительству сообщил следующее: «Посольство Ирана по поручению своего Правительства имеет честь довести до сведения Народного Комиссариата Иностранных Дел, что при наличии положения, созданного войной между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик, Правительство Ирана будет соблюдать полный нейтралитет»7.
Примечания
1. М.Е. Филимонов прибыл в Иран, 11 сентября 1939 г., верительные грамоты вручил 27 сентября 1939 г.
