Библиотека
Исследователям Катынского дела
Главная
Хроника событий
Расследования
Позиция властей
Библиотека
Архив
Эпилог
Статьи

На правах рекламы

Особенности и преимущества солнечного инвертора SILA V 2500MH . Например, 2000Вт будет идти с панелей, а только 500Вт - добавляться из сети. При подключении аккумуляторов, инвертор может стать как центром полностью автономной солнечной станции, так и надежным ИБП для дома. Максимально энергоэффективное и по-современному надежное решение – это гибридный инвертор SILA V 2500MH (PF1.0), работающий в режиме подмешивания с подключенными к нему, готовыми вступить в работу АКБ.

2. Общая боль

В настоящее время проблема Катыни привлекает особое внимание польской общественности. Со второй половины 80-х годов ряд интересных статей был опубликован в журналах «Возрождение», «Войсковый пшегленд гисторычны» и в некоторых других1. Из монографических работ польских историков по Катыни видное место занимает труд проф. Ч. Мадайчика «Катынская драма»2. Всего же катынская библиография с апреля 1943 г. по сентябрь 1989 г., по неполным подсчетам польских историков, во всем мире содержит 635 наименований3.

Активную деятельность развернули и общественные организации Польши. В апреле 1989 г. была создана неформальная организация «Катынские семьи», в которую входили родственники жертв Катыни. В октябре 1989 г. конституировался Независимый исторический комитет по расследованию катынского преступления («Катынский комитет»). Он объединяет историков, юристов и других представителей польской интеллигенции. Сотрудники Военно-исторического института в Варшаве готовят биографическую справку на узников лагеря в Козельске («Катынскую эпитафию»). Общественные организации требуют установить точное количество польских военнопленных в СССР, выяснить судьбу других тысяч польских офицеров, которые не были направлены в Катынь, но и не вернулись на родину, выступают за установление в Варшаве памятника жертвам Катыни. Родственники погибших требуют от советского правительства компенсации.

Один из немногих оставшихся в живых заключенных Козельского лагеря ксендз Пешковский намерен на свои средства построить в Катыни костел и жить при нем, чтобы рассказывать всем о случившейся здесь трагедии, молиться и до конца своих дней быть хранителем этого мемориала4.

Польские историки, проживающие в Лондоне, провели после окончания войны определенную работу по установлению общего количества жертв Катыни. Первое издание такого списка вышло в Лондоне в 1949 г. В 1982 г. в четвертом издании содержатся фамилии около 15 тыс. польских офицеров, погибших в разных лагерях Советского Союза. В частности, установлено, что из лагерей Козельска, Осташкова и Старобельска спаслись лишь 450 человек, которые еще до эвакуации в Катынь были переведены в лагерь Грязовец. В сентябре 1941 г. здесь их застала амнистия и 280 человек вступили в формировавшуюся тогда в СССР польскую армию генерала Андерса5.

Что же касается советской общественности, то она длительное время совершенно не была информирована о том, что же на самом деле произошло в Катыни. Органы КГБ саботировали выяснение истины, не предоставляли историкам и публицистам соответствующих документов. А некоторые органы печати до сих пор продолжают навязывать выводы и оценки, содержавшиеся в фальсифицированном сообщении Комиссии Н.Н. Бурденко6. Жителям находившихся рядом с Катынью деревень было запрещено давать какие-либо сведения о событиях 1940 года. Местный житель И. Кривозерцев, который весной 1943 г. давал немцам наиболее убедительные показания против НКВД, позже, опасаясь репрессий со стороны советских властей, бежал вместе с немецкими войсками. После войны, сменив фамилию, он оказался в Лондоне. В октябре 1947 г., когда на Нюрнбергском процессе продолжалось обсуждение катынского преступления, Кривозерцев был найден повешенным7.

Польский исследователь А.Л. Щесняк ссылается на следующий рассказ украинского правозащитника С. Караванского, который в 60-е годы находился во Владимирской тюрьме. Ему стало известно, что в одной из камер отбывал пожизненное заключение лесник из Катыни по фамилии Андреев. Вместе с женой Андреев был осужден за то, что в 1943 г. дал показания немецкой комиссии в пользу версии об ответственности НКВД за катынское преступление. Запись рассказа Андреева была изъята у Караванского при обыске, в результате чего он получил дополнительный срок8.

С трудностями встретились и некоторые советские журналисты, попытавшиеся внести свою лепту в раскрытие «тайны Катынского леса». Так, на протяжении многих месяцев, начиная с мая 1988 г., редакция «Московских новостей» вела журналистское расследование катынского преступления. К сожалению, оно не получило поддержки тех советских органов, и в первую очередь КГБ, которые должны были быть также заинтересованы в постижении истины о Катыни. По свидетельству журналиста «Московских новостей» Г. Жаворонкова, ему мешали сотрудники УКГБ по Смоленской области, они запугивали карами местных жителей — очевидцев преступления в Катыни — за их рассказы9.

Даже весной 1990 г. незадолго до встречи М.С. Горбачева с В. Ярузельским заместитель начальника пресс-бюро КГБ СССР в трактовке преступления в Катыни позволил себе придерживаться концепции, направленной на явную дезинформацию. Он заявил: «Что касается трагедии в Катыни, то ее обстоятельства, как известно, были изложены в 1944 году в выводах специальной комиссии»10.

Однако общественность и научные круги Советского Союза и Польши настойчиво требовали раскрыть правду о злодеянии в Катыни, а также окончательно выяснить другие «белые пятна» в отношениях между нашими странами. После ряда форумов, на которых обсуждались эти проблемы, и особенно после подписания в мае 1987 г. советско-польской Декларации о сотрудничестве в области идеологии, науки и культуры, для обсуждения «белых пятен» в советско-польских отношениях была создана советско-польская комиссия ученых. Она согласовала ряд нерешенных прежде вопросов, но по катынскому делу из-за незаинтересованности советской стороны не пришла к единому мнению, и весной 1989 г. ее работа была практически прекращена.

Некоторым историкам (Н. С. Лебедевой, Ю.Н. Зоре, В.С. Парсадановой и другим) в 1989—1990 гг. все же удалось обнаружить ценные архивные материалы, некоторые из них впервые опубликовать11 и тем самым подготовить соответствующие условия для выяснения подлинной картины трагедии, происшедшей в Катыни.

Советское партийное и государственное руководство не было готово в полном объеме признать ответственность органов НКВД СССР за злодеяние в Катыни даже тогда, когда М.С. Горбачев в июле 1988 г. посетил Польшу. На встрече с представителями польской интеллигенции он заявил: «Многие в Польше убеждены, что это дело рук Сталина и Берии. История этой трагедии сейчас тщательно исследуется. По результатам исследования можно будет судить, насколько оправданны те или иные суждения, оценки. В Катыни сейчас рядом два памятника — погибшим полякам и погибшим советским военнопленным, расстрелянным там фашистами. Это также и символ общей беды, постигшей оба наши народа»12.

Ценным вкладом советских историков в раскрытие «тайны Катынского леса» стала публикация подлинных документов, предпринятая историком Ю.Н. Зорей и директором Центрального государственного архива СССР А.С. Прокопенко. Это директивы, справки, сводки, политдонесения работников НКВД, непосредственно организовывавших этапирование польских военнопленных в распоряжение управлений НКВД по Смоленской, Харьковской и Калининской областям в апреле — мае 1940 г.13

Осенью 1989 г. с приближением 50-й годовщины преступления в Катыни требования правительства Польши и польских общественных организаций выяснить его обстоятельства стали более настойчивыми и значительно активизировались. Так, в середине октября 1989 г. генеральный прокурор Польши в результате депутатского запроса направил генеральному прокурору Советского Союза предложение возбудить следствие по этому делу14. Однако на протяжении ряда месяцев никакого ответа не было получено, что вынудило организацию «Катынские семьи» в начале марта 1990 г. устроить у здания посольства СССР в Варшаве демонстрацию протеста. В переданном послу письме представители этой организации потребовали от советского правительства занять официальную позицию по вопросу о Катыни, указать численность, места казни и захоронения польских офицеров, находившихся в лагерях Козельска, Осташкова и Старобельска, осудить виновников этого преступления и объявить моральную компенсацию семьям погибших.

Через несколько дней после этой демонстрации «Катынский комитет» опубликовал заявление, в котором осудил злодеяния органов НКВД в Катыни и предложил день 13 апреля, когда в 1940 г. было впервые объявлено о преступлении в Катыни, считать Днем памяти жертв Катыни. В заявлении подчеркивалось, что, пока не будут выявлены остальные места казни военнопленных из Осташкова и Старобельска, будет трудно говорить о подлинном улучшении отношений между Польшей и СССР. Оглашение правды о катынской трагедии — это пробный камень подлинности перемен, происходящих в Советском Союзе.

7 апреля 1990 г. в Варшавском университете состоялся симпозиум на тему «Катынское преступление», организованный «Катынским комитетом» и комиссией университетского профсоюза «Солидарность». В докладе «Катынь — потеря народа» Энджей Тухольский сообщил, что, по его данным, «общее число польских офицеров — узников Козельска, Осташкова и Старобельска, убитых советским НКВД, составило более 16 тысяч». Среди них, по сведениям Тухольского, были около 8 тыс. кадровых офицеров, а также мобилизованных в начале войны более 800 врачей, не менее 650 учителей, столько же инженеров, 420 юристов и 40 священников различных вероисповеданий.

11 апреля 1990 г. в преддверии визита Президента Республики Польша В. Ярузельского в Москву агентство ПАП распространило заявление организации «Катынские семьи» к народам мира. В нем говорилось: преступление в Катыни не стало в свое время достоянием гласности, потому что страны антигитлеровской коалиции не были заинтересованы в том, чтобы его действительные виновники стали известны всему миру. Советский Союз должен взять на себя ответственность за убийство польских офицеров в Катыни, семьи погибших должны знать, где находятся могилы их близких, а преступники из НКВД должны получить по заслугам.

Все точки над «i» в отношении катынского дела были наконец поставлены весной 1990 г., когда в СССР и Польше возникли благоприятные политические и идеологические условия для поиска и обнаружения необходимых документов. Решающим событием в этом отношении стал государственный визит в СССР Президента Республики Польша В. Ярузельского в апреле 1990 г. Обе стороны признали тот факт, что польские офицеры в Катыни стали жертвами шефа НКВД Берии и его подручных. Вот что по этому поводу заявил Президент СССР М.С. Горбачев: «В последнее время найдены документы, которые косвенно, но убедительно свидетельствуют о том, что тысячи польских граждан, погибших в смоленских лесах ровно полвека назад, стали жертвами Берии и его подручных.

Могилы польских офицеров — рядом с могилами советских людей, павших от той же злой руки»15.

На важный аспект катынской трагедии обратил внимание В. Ярузельский. Он заявил: «Особенно важным, ценным с нравственной точки зрения для нашего народа является заявление с советской стороны в связи с катынским злодеянием. Это открыло путь к познанию правды о трагической судьбе польских военнослужащих, интернированных после 1939 года.

Для нас это был необычайно болезненный вопрос. Однако ни один здравомыслящий поляк не будет возлагать вину за Катынь и Куропаты, за Лубянку и Колыму на советский народ, который сам стал первой жертвой массовых сталинских репрессий»16.

Заявление советского руководителя было встречено в Польше с удовлетворением и нашло положительные отклики как в правительственных кругах, так и в среде польской общественности. Было заявлено, что смелый акт советского руководства позитивно повлияет на польско-советские отношения, на которых всегда лежала тень Катыни. А лидер «Солидарности» Л. Валенса оценил тогда признание Советским Союзом ответственности за Катынь как акт моральной справедливости. Он предложил разрешить еще и другие важные вопросы: наказать виновных в геноциде, материально возместить ущерб семьям и близким погибших, разрешить свободный доступ к местам, где похоронены польские офицеры.

Вместе с тем некоторые государственные деятели Польши трагедию Катыни искусственно увязывали с характером последующих советско-польских отношений. В частности, они предлагали пересмотреть оценки послевоенных польско-советских отношений, включая и роль созданного в июле 1944 г. Польского комитета национального освобождения, заключенные с СССР договоры, ибо якобы все они основывались на преступных принципах.

По возвращении в Варшаву В. Ярузельский встретился с представителями общественности и сообщил о ходе переговоров по катынскому делу в Москве. Он, в частности, заявил, что без Горбачева катынский вопрос наверняка ожидал бы своего выяснения еще пятьдесят лет. Выступая на этой же встрече, польский сопредседатель польско-советской комиссии ученых проф. Я. Мацишевский сообщил, что переданные советской стороной списки погибших польских офицеров абсолютно достоверны: в трех лагерях содержались 14 792 офицера. Но еще отсутствуют документы 2-го спецотдела НКВД, где принимались окончательные решения о судьбе военнопленных. Епископ Е. Домбровский заявил, что через правду и память об этом преступлении лежит путь к прощению и примирению.

В принятом сеймом и сенатом Республики Польша 28 апреля 1990 г. постановлении по Катыни отмечалось, что признание властями СССР виновности НКВД за преступления в Катыни является важным шагом в направлении согласия и примирения между польским и советским народами. Вместе с тем предлагалось выяснить обстоятельства других преступлений, совершенных над польскими гражданами, и решить проблему компенсации как семьям погибших, так и польскому государству. Так, сенат считает, что по-прежнему открытым остается вопрос о преступных актах, направленных против польского мирного населения на землях Республики Польша, занятых Красной Армией в 1939 г., а затем в 1944—1945 гг. В постановлении отмечалось, что в те годы в заключении находились сотни тысяч польских граждан, среди них — тысячи солдат Армии Крайовой, 1,5 млн. человек были депортированы в СССР. Что же касается компенсации, то представитель правительства заявил, что переговоры с правительством СССР по этому вопросу ведутся и что в данный момент важно составить список всех претендующих на такого рода выплаты.

23 мая 1990 г. под председательством Президента Республики Польша В. Ярузельского состоялась встреча государственных и политических деятелей, ученых, посвященная дальнейшей судьбе документов о Катыни, переданных М.С. Горбачевым. Было решено создать комиссию по Катыни под председательством проф. С. Киневича, с тем чтобы она занялась научной разработкой полученных документов и исследованием еще неизвестных фактов, касающихся преступления против польских военнопленных, прежде всего в лагерях Осташкова и Старобельска. Предполагается, что она будет сотрудничать с соответствующими советскими учреждениями.

Примечания

1. См.: Odrodzenie. 1989. No 7. Str. 37; Preglad powszechny. 1989. No 5; WPH. 1989. No 4.

2. См.: Madajczyk Cz. Dramat katynski. W-wa, 1989.

3. См.: Bibliografia katynska. Оpr. M.Herz. // WPH. 1989. No 4. Str. 235, 237—263.

4. См.: Московские новости. 1990. 13 мая.

5. См.: Lista katynska. Jency obozow Kozelsk, Ostaszkow, Starobielsk. Zaginieni w Rosji Sowieckej. Орr. Ad. Moszynski. L., 1982. Str. 7.

6. См.: Военно-исторический журнал. 1982. № 2. С. 67—73; 1990. № II. C. 27—34: 1990. № 12. C. 30—44.

7. См.: Новое время. 1990. 13 апреля. С. 38.

8. См.: Szczesniak A.-L. Katyn Relacje, wspomnienia. publicystyka. Str. 11—13.

9. См.: Московские новости. 1990. 22 апреля.

10. Вопросы истории. 1990. №7. С. 173.

11. См.: Московские новости. 1990. 25 марта.

12. Правда. 1988. 13 ноября.

13. См.: Военно-исторический журнал. 1990. № 6. С. 50—57.

14. См.: Trybuna ludu. 1989. 13. padzernika.

15. Правда. 1990. 14 апреля.

16. Там же.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
Яндекс.Метрика
© 2024 Библиотека. Исследователям Катынского дела.
Публикация материалов со сноской на источник.
На главную | Карта сайта | Ссылки | Контакты