Библиотека
Исследователям Катынского дела

Определение агрессии

Для сохранения мира важное значение имело установление четких и ясных критериев определения агрессии. Поэтому 6 февраля 1933 г. Советское правительство внесло на рассмотрение Конференции по сокращению и ограничению вооружений в Женеве проект декларации об определении нападающей стороны. Выработка общепринятых норм определения агрессии имела большое значение в первую очередь для государств, находившихся под непосредственной угрозой нападения. Страны-агрессоры изыскивали различные предлоги для оправдания своего нападения на другие государства. Принятие советского предложения об определении агрессии сделало бы невозможным оправдание какими-либо предлогами нападения на другие страны, оно облегчало бы быстрое и правильное определение виновной стороны в случае вооруженного конфликта, а тем самым и применение необходимых совместных мер против агрессии. Советский проект был рассмотрен комитетом безопасности конференции по разоружению и с некоторыми поправками принят им1.

Затем проект декларации передали на рассмотрение в генеральную комиссию конференции, но там принятие его затягивалось. Некоторые империалистические державы не скрывали, что такое определение агрессии они считали для себя «неудобным» и «стеснительным»2. Сообщая 11 марта 1933 г. в Москву о ходе рассмотрения советского предложения, представитель СССР на конференции В.С. Довгалевский писал, что оно было поддержано делегатами Франции, стран Малой Антанты, Скандинавских государств и др. Иную позицию заняли Германия, Италия, Япония, США и Англия3. Особенно отрицательной была позиция Англии и США.

Сообщая в Вашингтон о своем выступлении, американский представитель на конференции Х. Гибсон писал, что при обсуждении советского предложения «выявилось такое преобладание чувств в пользу принятия соответствующего предложения», что он счел необходимым выступить против него4.

В создавшихся условиях Советское правительство решило добиваться осуществления своего предложения другими путями. 19 апреля М.М. Литвинов по поручению Советского правительства передал польскому посланнику в Москве Ю. Лукасевичу предложение о созыве конференции, с тем чтобы подписать на ней протокол об определении агрессии между СССР и государствами Восточной Европы, заключившими с Советским Союзом договоры о ненападении. Такой протокол укрепил бы взаимное доверие между странами Восточной Европы. Он явился бы успокаивающим фактором во «взбаламученной международной ситуации», а также стимулировал бы принятие определения агрессии другими государствами5. Польское правительство заняло отрицательную позицию по этому вопросу, сорвав тем самым созыв предложенной конференции.

Воспользовавшись прибытием в Лондон в июне 1933 года (в связи с проходившей там экономической конференцией) представителей всех соседних с СССР государств, М.М. Литвинов предложил им подписать там же, в Лондоне, конвенцию об определении агрессии. По поручению ЦК ВКП(б) НКИД телеграфировал в этой связи наркому, что «нас больше всего интересует пакт с пограничными странами, включая Польшу и Финляндию»6. Однако Польша продолжала занимать и на этих переговорах негативную позицию. Представители Польши любыми средствами стремились принизить значение такого соглашения, в том числе путем ограничения состава его участников. Польский посланник в Англии Э. Рачиньский по указанию своего правительства заявил, что Польша согласна подписать только такую конвенцию об определении агрессии, в которой будут участвовать исключительно соседи СССР, причем без права присоединения к ней других стран. Этим исключалась возможность участия в конвенции Литвы, Чехословакии, в отношении которых Польша вынашивала агрессивные планы, а также других стран, изъявивших готовность подписать ее. В результате переговоры о подписании конвенции стали затягиваться.

Польское правительство возражало и против того, чтобы конвенция осталась открытой для присоединения к ней Китая и Японии, хотя они и являлись соседями СССР. Даже румынский представитель в этих переговорах Н. Титулеску констатировал, что «Польша своим поведением говорит всему миру, что она не хочет мира между СССР и Японией»7

Правительство Финляндии также затягивало определение своего отношения к советскому предложению, выдвигая различные оговорки, в том числе о праве в любой момент отказаться от участия в конвенции. Противодействие подписанию конвенции оказывали Германия и Англия.

Усилия Советского правительства все же дали свои результаты. 3 июля 1933 г. конвенцию об определении агрессии подписали СССР, Эстония, Латвия, Польша, Румыния, Турция, Иран и Афганистан. 4 июля была подписана аналогичная конвенция с участием СССР, Румынии, Чехословакии, Турции и Югославии, открытая для присоединения любых стран, а 5 июля — конвенция между СССР и Литвой. 22 июля к конвенции присоединилась также Финляндия.

Выдвижение Советским правительством предложения о заключении с соседними государствами конвенции об определении агрессии было наглядным свидетельством его стремления положить в основу отношений между государствами принцип мирного сосуществования.

Заключение конвенции было крупным успехом советской дипломатии, заметным вкладом в борьбу с агрессией, выработку международно-правовых норм, призванных содействовать предотвращению агрессии. С тех пор в международном праве широко пользуются этим определением. Вместе с тем эта конвенция, подписанная рядом стран Восточной Европы, была своего рода противовесом «пакту четырех», который пытались сколотить правящие круги западных держав.

М.М. Литвинов заявил на Мировой экономической конференции в Лондоне, что СССР последовательно придерживается принципа мирного сосуществования и готов развивать на его основе свои отношения со всеми государствами8. Английская газета «Спектейтор» 14 июля 1933 г. с полным основанием констатировала, что создание системы договоров об определении агрессии является большим успехом советской дипломатии, логическим результатом осуществляемой Советским Союзом политики мирного сосуществования.

Советское правительство внесло на рассмотрение Мировой экономической конференции подробно разработанное предложение о подписании протокола об экономическом ненападении. Согласно советскому проекту, все участники протокола дожны были придерживаться в своей политике принципа мирного сосуществования стран независимо от их социально-политических систем. Они должны были отказаться в экономических отношениях друг с другом от всех видов дискриминации9. Однако представители империалистических держав, выступавшие против советского предложения об определении агрессии, не захотели принять и предложение об экономическом ненападении.

Примечания

1. Документы внешней политики СССР. — Т. 16. — С. 310—311.

2. См. Хайцман В.М. СССР и проблема разоружения (между первой и второй мировыми войнами). — М., 1959. — С. 341—343.

3. Документы внешней политики СССР. — Т. 16. — С. 161.

4. См. FRUS. 1933. — Wash., 1950. — Vol. L. — P. 29.

5. Документы внешней политики СССР. — Т. 16. — С. 832.

6. Там же. — С. 845.

7. Там же. — С. 380.

8. Там же. — С. 348.

9. Там же. — С. 357—358.

 
Яндекс.Метрика
© 2024 Библиотека. Исследователям Катынского дела.
Публикация материалов со сноской на источник.
На главную | Карта сайта | Ссылки | Контакты