Мнения интеллигенции

Рецензент. Мне думается, что именно в среде ПОРП, в руководстве партии и во многих ее звеньях есть деятели, которые имеют более четко выраженную политическую платформу реформ, чем их формулирует оппозиция. Суть реформ — изживание сталинизма в экономике и в политике, но при сохранении марксистских основ. С этой точки зрения интересны беседы с известным польским философом Адамом Шаффом, которые опубликовал краковский еженедельник «Здане» (7.07.1988).

Отвечая, в частности, на вопрос журналистов о возможности и целесообразности ведения внутрипартийной дискуссии в печати, профессор Шафф под черкнул, что в Советском Союзе, например, это широко практикует Юрий Афанасьев, выступающий с обличением «сталинских элементов в партии», что уже само по себе является незаменимым элементом демократизации, возрождения партии. Группа «твердолобых» догматиков (только наивные могут отрицать ее существование) наносит вред авторитету партии. Таких следует критиковать публично, отмежеваться от них во имя партии и ее доброго имени. Не сделать этого аналогично трусости и оппортунизму.

Характеризуя сталинскую эпоху в истории социалистического содружества, ученый отметит, что сталинизм — явление, которое не сводится к одной лишь личности Сталина. В работе Сталина «История и классовое сознание» есть откровение, которое при максимальном сокращении будет звучать примерно так важно не то, что люди думают, а то, что они должны думать. А что должны думать. А это уж мы, располагающие тайниками марксизма, знаем. Здесь — квинтэссенция сталинизма. После этого заявления Сталин ничего другого потом не делал. И он был настолько хитер, что никогда больше ничего подобною вслух не произносил. А то, что он писал об обострении классовой борьбы по мере развития социализма никогда не противоречило марксизму ленинизму. Говорил он в общем то неплохо, а действовал страшно. Поточу что был параноиком. И об этом надо заявить открыто, что я и стараюсь сделать в своей книге.

Отвечая на вопрос является ли сталинский феномен явлением чисто российским, заложенным в недра социализма самим Лениным, А. Шафф соглашается с таким тезисом. По его глубокому убеждению, социалистическую революцию «нельзя осуществить выборочно». «История не совершает скачков. Это тезис не Ленина а Маркса о чем говорится во вступлении к «Капиталу». Нельзя перепрыгивать через этапы Маркс об этом знал хорошо. К сожалению, такие ошибки были совершены и в Восточной Европе после второй мировой войны. Но то, что происходит сейчас в Эфиопии, Мозамбике Анголе можно назвать откровенным кошмаром, который вообще компрометирует все движение, его идеи в целом. И если этот процесс не удержать, придется заплатить слишком дорогую цену.

В 1917 г. когда большевики осуществляли революцию, многие крупные марксисты выступили против поспешности действий (как например, Каутский, известный нам под ленинской кличкой «ренегат»). Осмелюсь утверждать, что в их споре был прав не Ленин а Каутский. Хотел написать об этом книгу, но отложил намерение поскольку в тех условиях явная критика Ленина была не уместна. Хотя глубоко убежден, что нас отделяет очень короткий промежуток времени до момента когда будут подвергнуты критике различные ленинские идеи Ленин был гением великим тактиком революции. Но достаточно почитать его «Государство и революция» чтобы убедиться в том, что он или не знал, о чем говорит, или же ошибался с самою начала до конца поскольку ни одно из его утверждении не подтвердилось. Если вообще могут существовать запрещенные книги, то очной из них должна быть именно эта, вредная для всего марксизма-ленинизма».

Говоря о нарочнических истоках ленинского теоретического наследия, А. Шафф напоминает о специфике России как наиболее отсталой страны Европы, а также о старшем брате Ульяновых, который, будучи сам народником, удивлялся, что Владимир является продолжателем этих анархо-синдикалистских, а не марксистских традиций. Итак, случайным ли явлением был сталинизм? Шафф проводит исторический параллелизм с Калигулой, который был параноиком и совершал страшные преступления, среди которых введение коня в римский сенат было самым безобидным. «И когда сейчас, семьдесят лет спустя после фракционной борьбы в партии, приходится слышать «победило здоровое ядро этой партии с Иосифом Виссарионовичем во главе», у меня мурашки бегают по коже». При этом Шафф замечает, что совершить социалистическую революцию в России Ленину и его соратникам помогла глубокая вера в свою правоту. «Но, — подчеркивает он, — были и такие, как Зиновьев, Каменев и т.д., которые позже стали ведущими ортодоксами III Интернационала. Они говорили а что будет, если революция на Западе не свершится и мы останемся одни со всей этой обузой.

Всю эту семидесятилетнюю историю следует сейчас наконец верно оценить. И ответить, что же произошло, когда после второй мировой войны насаждался социализм в странах, не подготовленных к этому, в том числе и в Польше. Сталин тогда сказал Черчиллю, что легче корову оседлать, чем осуществить социалистические преобразования в Польше».

Рассуждая о путях развития стран Латинской Америки, А. Шафф заявил, что считает своим долгом предостеречь их от исторических ошибок. «Братья, нет, только не социализм, но и не капитализм Делайте национально-освободительные революции. Где сказано, что это должна быть непременно социалистическая революция. Разве так говорили Маркс или даже Ленин. Разве это марксистское положение. Чушь. Революция означает качественное изменение строя. Тот строй, который там существует, вовсе не капиталистический, а феодальный.

Чем взял в подобной ситуации Ленин. Лозунгом «Земля — крестьянам» Из этого далеко еще не следует (Ленин это познал на собственном опыте), что те, кто поддерживает такой лозунг, желают социализма Прошу обратить внимание, что сейчас в развитых странах Европы нигде не выдвигается лозунг насильственной революции. В Латинской Америке скорее всего она пойдет кровавой дорогой классической революции Но они не должны повторять Кубу И Кастро, толкавший в пропасть Никарагуа, это тоже понял, хотя не сразу, но и не слишком поздно, чтобы исправить свои ошибки.

Мы ругаем американцев, но нужно ругать и самих себя, что впутались во все это Латиноамериканские экстремисты — это сумасшедшие, ставшие злым роком региона. Их терроризм ни к чему не приведет. Но там есть движение, которое никак не связано с коммунистическим, однако же является единственно перспективным христианско-марксистское революционное движение как новая форма демократии Кастро поначалу тоже не был коммунистом и игнорировал партию, о чем сегодня забыто. Все это совершенно нетипично для Европы, и нам трудно во всем разобраться».

Отвечая на вопрос, является ли социалистическая революция феноменом, характерным для отставших в своем развитии восточно европейских стран, А. Шафф подчеркивает, что терроризм в них был единственной возможностью удержать власть, что те, от кою он исходил, не были злыми людьми. Он утверждает, что классовая борьба в мире продолжается и проиграть империализму — значило бы отбросить человечество на десятки лет назад.

«В передовых странах, таких, как США, ФРГ и прежде всего Япония, наступила новая волна промышленной революции, в то время как мы еще не подошли к старой. И в этом трагедия. И посмотрите в прошлом году появились два важных документа коммунистических партии новые программы КПСС и нашей партии. В них не отмечены явления промышленной и научно технической революции, несмотря на то, что уже несколько десятков лет об этом пишут. Нельзя не отметить, что промышленная революция ведет к тому, что мир ближайшего будущего будет миром коллективистским, то есть социалистическим. И это выдумали не социалисты, а проклятые капиталисты — Милтон Фридман и Джеймс Тойнби, апостолы свободною рынка Там уже все готово к введению базисного дохода без работы.

Мы вышли из варварства периода сталинской паранойи и находимся в средневековье. Но поскольку мы в средневековье, то когда-нибудь, наверное, придем и к новейшей эпохе Только время так быстро летит».

Говоря о проблеме безработицы, особенно среди молодежи, А. Шафф сказал: «Мы делаем вывод, что у нас ее нет. Но в то же время оказывается, что, если бы в СССР захотели прийти к нормальной сегодня на Западе производительности труда, следовало бы постепенно уволить 19 млн рабочих. Эта же проблема существует в Польше».

Далее А. Шафф заявил, что постулат «религия — опиум народа» ошибочен. «Мы сегодня видим что религия может, но совершенно не должна быть опиумом для народа. Мы видим это в самых разнообразных революционных течениях, в теологии освобождения. С этой целью предлагаю ввести понятия более широкого и более узкого марксизма. Можно быть марксистами в широком смысле этого слова, и для верующих необходимо это более широкое понятие».

Отвечая на вопрос о якобы отрицательном отношении А. Шаффа к бывшей «Солидарности», он отмечает: «Анекдот в том, что я считаю иначе. Причем не скрываю, что сам также был членом «Солидарности». В тот период, копа это был профсоюз, я считал, что он был необходим, и по прежнему считаю, что независимые профсоюзы нужны. Но когда они начали делать политику так, как начали ее делать, я сказал «нет» и считаю, что они несут огромную ответственность за то, что произошло в Польше, и не только в Польше. Это был шанс не только для Польши, но и для всею лагеря. И политик должен отдавать себе отчет в том, что возможно, а что невозможно. Но некие люди, несмотря на предостережения со многих сторон, толкали движение в тупик.

Мы должны, кроме того, отдавать себе отчет в том, что над нами висит дамоклов меч, этим дамокловым мечом является объединение Германии. Об этом я говорю много лет. И это повторял мне Гомулка. Он знал, что каждое новое Ралалло будет за счет Польши. Именно потому Польша, в которой нет спокойствия, для многих необходима. Об этом следует помнить».

Возвращаясь к достижениям научно-технической революции, А. Шафф высказывает мнение, что перед нами открывается перспектива нового рая. «Можно сделать нечто фантастическое, хотя одновременно существует опасность вырождения в нечто весьма плохое. Необходимо соответственно к этому приспособиться, изменять общественные механизмы, готовить к этому человека. И не вижу здесь никакого противоречия с марксизмом. Марксизм говорит, что если меняется базис, способ производства, то должно измениться и все остальное, в том числе так называемая надстройка, со всеми последствиями этою. И марксист должен заметить, что перемены в технике ведут к социалистическому обществу, что невыгодно как для капиталистов, так и для аппарата государств реальною социализма. Ибо это будет иной, совершенно иной социализм. Во всяком случае, он будет опираться на принцип коллективизма в экономике. Могут ли в таком обществе исчезнуть любые формы господства человека над человеком. Ничего подобного. Это грозное политическое предостережение, ибо путь может быть двояким «либо замечательная реальная демократия, опирающаяся на мощные материальные основы, которых ранее не было, либо может возникнуть новый господствующий класс, который будет в состоянии манипулировать другими людьми гораздо более эффективным и опасным способом, чем до сих пор. И это в глобальном и даже, может быть, в космическом масштабе, ибо к тому времени мы уже наверняка выйдем в космос. Необходимо отдавать себе отчет в том, что такая альтернатива существует, и уже сейчас надо предпринимать шаги, чтобы она не стала действительностью. Ибо появится какой либо Ле Пен и потянет за собой людей».

Отвечая на вопрос об оценке перестройки в СССР, А. Шафф сказал «Я никогда не утверждал, что изменение модели невозможно, я говорил только, что это весьма трудное дело, но возможное, и скажу больше если изменения не произойдет, это будет катастрофой, особенно для Советского Союза.

По для этого необходима модернизация. А мы утрачиваем «серые клетки», и, если у нас произойдет утечка образованных кадров, мы погибнем. Кадры выезжают за рубеж в массовом порядке. И это не эмиграция 1968 г. Это молодежь, хорошо подготовленная, которая выезжает только потому, чтобы не деквалифицироваться. Либо мы создадим этой молодежи возможности в Польше, либо проиграем.

Необходимо говорить не только о рынке, нужно изменить и политическую структуру, ибо без этого ничего не выйдет. В нашей же ситуации это означает следующее ничего не выйдет, если не будет устранена диктатура партийного аппарата, если мы не перестанем довольствоваться демократизацией на словах, а введем демократию, вплоть до политического плюрализма включительно.

Шанс для этого в Польше есть, даже необходимость. Ибо если этого не сделать, то ничего не удастся, ибо мы не получим доверия населения. А тогда люди не будут работать и думать. И ничего не выйдет. Вижу, например, возможность и необходимость образования у нас христианско-демократической партии, пусть она участвует в дискуссии в сейме, выдвигает требования, пусть будет в оппозиции. Только в качестве препятствия на этом пути стоит сейчас не правительство (чтобы не было недоразумения), а церковь. Как мне известно, епископат выступает против возможности создания такой партии, что является большой ошибкой.

Костел считает, что у него есть свои люди везде (что верно), поэтому ему не нужна никакая партия. Это большая ошибка. Польша — страна, в которой можно сломать стену политической монополии и ввести плюрализм. А без введения плюрализма не произойдет изменения модели.

Я весьма настроен в пользу перемен в Польше, плюрализма, но выступаю против идей создать две соперничающие социалистические партии. Партия этого не выдержит. Менять строй мы не только не хотим, но прежде всего не можем».

Автор. Адам Шафф — старый и мудрый человек. Он фактически перечислил те сферы марксизма, которые предстоит разрабатывать следующему поколению наших обществоведов, свободному от пут догматизма и страха. А в связи с упомянутыми буржуазными учеными, прогнозирующими введение в недалеком будущем базисного дохода без работы, хочется добавить, что это вполне реально, так как уже сегодня американский безработный получает по пособию больше, чем большинство советских тружеников, сидящих на окладе. Как здесь не вспомнить старый анекдот времен 1917 г. в Петрограде. Барыня видит за окном очередное шествие демонстрантов к Невскому проспекту и посылает горничную узнать, в чем дело. Та возвращается и говорит: «Народ хочет бороться за то, чтобы не было богатых». «Ах, голубушка, — замечает барыня, — мне еще дедушка наш рассказывал, как в 1825 г. декабристы боролись за то, чтобы не было бедных».

Социализм еще ждет своих новых теоретиков. Но, оценивая будущее этой системы в Польше, можно вполне оставаться сегодня на оптимистических позициях. Дело в том, что польская оппозиция немногочисленна и разобщена. И при более внимательном рассмотрении выясняется, что большинство критикует социализм, но не отвергает его напрочь.

Под заголовком «Общественное сознание интеллигенции» газета «Трибуна люду» (26.04.1988) опубликовала статью профессора Академии общественных наук ЦК ПОРП С. Видершпиля, в которой автор информирует о результатах проводившегося в 16 воеводствах ПНР социологического обследования представителей польской интеллигенции с целью выяснить их точку зрения по ряду ключевых проблем нынешнего положения страны, а также настроений в целом. Анкеты были розданы руководящим работникам всех секторов народного хозяйства, государственной администрации, юстиции, науки, просвещения, здравоохранения, культуры и искусства. Средний возраст опрошенных представителей польской интеллигенции составлял 40 лет, треть из них — это члены ПОРП и союзнических партий, половина — члены профсоюзов, треть — члены творческих или научных обществ и союзов. Обследование проводилось осенью 1987 г.

С. Видершпиль пишет, что, по мнению большинства анкетированных, интеллигенцию от других классов и общественных слоев отличает в первую очередь личная культура, высокий уровень знаний, определенная моральная позиция, творческий подход к работе и лишь на последнем месте было названо высшее образование. Эти критерии, указывает автор, свидетельствуют о том, что опрошенные видят в интеллигенции представителей элиты общества, не обращая внимания на такие факторы, как образовательный ценз и место в социальном распределении труда. К наиболее типичным профессиям интеллигентов были отнесены профессор вуза, писатель, врач, ксендз. Относительно малый процент опрошенных отнесли к интеллигенции работников руководящего аппарата. Подавляющее большинство анкетированных назвали главной задачей интеллигенции исполнение ведущей роли в обществе и в то же время дали весьма критическую оценку реализации ею этой задачи.

Участников анкеты попросили перечислить те факты и явления из истории ПНР, которые заслуживают положительной и отрицательной оценки. К успехам ПНР были отнесены: послевоенное восстановление страны, развитие просвещения, крупные социальные преобразования, ликвидация безработицы, индустриализация. Четверть всех опрошенных включили в этот перечень события августа 1980 г., 23% — события октября 1956 г., 17% отметили улучшение условий жизни, в первую очередь на селе. К неудачам были причислены: хозяйственные просчеты, кризисные явления, сталинизм, регрессии против невинных людей, преследование солдат Армии Крайовой, отсутствие демократии, свободы слова, низкий жизненный уровень, неудовлетворение потребностей людей, декабрь 1970 г., август 1980 г.

В ходе опроса ставился также вопрос о так называемых «белых пятнах». Более одной четверти анкетированных заявили, что их существует очень много, 30% считают, что их — незначительное количество, 30% не имели своего мнения на этот счет. Из числа приводившихся примеров «белых пятен» отмечалась недостаточная информация о Ю. Пилсудском и В. Сикорском, а из событий — Катынь, война между Польшей и Советским Союзом 1920 г., польско-советские отношения в межвоенный период, вступление советских войск на территорию Польши в сентябре 1939 г., договор Риббентропа — Молотова, польско-советские отношения в период второй мировой войны, боевые действия Армии Крайовой.

В обследовании был поставлен целый ряд вопросов, касающихся нынешних проблем политической, общественной и экономической жизни ПНР. Интерес к политике у интеллигенции крайне разнороден, отмечает С. Видершпиль. О значительном интересе к вопросам политики заявили всего 4,4% анкетированных, четверть опрошенных сказали, что вовсе не интересуются политикой. Это положение может объясняться тем, что, например, 10% анкетированных заявляют о том, что вообще не понимают того, что происходит в политике, а почти 60% полагают, что в политической сфере столько же проблем понятных, сколько неясных. Источником информации о политике служат прежде всего телевидение, печать, беседы с родными и знакомыми и лишь затем следуют передачи западных радиоголосов и проповеди священников в костелах.

Весьма интересными представляются данные опроса о высказываниях интеллигентов относительно достоинств и недостатков социализма и капитализма. В числе достоинств социализма чаще всего называются следующие: бесплатное образование, право на труд, бесплатное здравоохранение, идеи социального равенства, социальные пособия, общественная собственность на средства производства, ликвидация безработицы, доступность благ культуры. Лишь на последних местах по числу поданных голосов оказались стирание граней между классами, социалистическая демократия, социальная справедливость. Лишь 4% опрошенных полагают, что все при социализме заслуживает отрицательной оценки, а 3% в свою очередь не видят никаких недостатков.

Чаще всего в практике социалистического строительства интеллигенция подвергает критике отсутствие реализации принципов и идей социализма, плохое управление народным хозяйством, неуважение к труду, низкий уровень жизни граждан, блокирование предприимчивости, неверное соотношение между правами и свободами граждан, общественные и экономические кризисы, неверное отношение к человеку, отсутствие социальной справедливости, социальную уравниловку. Сюда же причисляются также отсутствие политической и экономической конкуренции, существование привилегированных групп общества, недооценка интеллигенции.

На вопросы, касающиеся положительных черт капитализма, 6% опрошенных вообще не дали ответа, 1% заявил, что таковых не видит, 0,7% сообщили, что в капитализме им «все нравится». В числе положительных сторон капитализма были названы благосостояние, высокий уровень жизни, справедливое вознаграждение за труд, конкуренция, быстрое использование новой техники и технологии, эффективная экономика, уважение к труду, возможность сделать карьеру, хорошая организация труда.

К недостаткам были отнесены в первую очередь безработица, глубокое социальное неравенство, приоритет материальных ценностей, эксплуатация, отсутствие гуманизма, отсутствие или слабое социальное обеспечение, платное образование и здравоохранение, антиобщественные проявления и преступность, стиль жизни.

Весьма показательно отношение интеллигенции к оппозиции. Больше всего интеллигентов считают, что оппозиция — это лица или группы лиц со взглядами, противоречащими общественному строю. Почти 25% анкетированных полагают, что оппозиция — это те, кто отрицает нынешнюю деятельность властей.

На вопрос о том, что в первую очередь сдерживает развитие страны, опрошенные указали на ряд основных причин: плохая, неэффективная работа, недостаток дисциплины, ошибочная экономическая политика, неверные хозяйственные решения, психологическое состояние общества, лень, эгоизм, зависть, недисциплинированность, своекорыстие, некомпетентность партийного и государственного аппарата, раздутый административный аппарат и бюрократия, непоследовательность в действиях властей, слишком медленное внедрение экономической реформы.

Главный источник социальной напряженности в стране опрошенные усматривают в экономическом положении, материальных условиях жизни людей. Подавляющее большинство интеллигенции одобряет закрытие нерентабельных предприятий, отмену высших «потолков» заработков.

Рецензент. Именно перестроечные, обновленческие силы способны иметь четкое видение всех аспектов будущего. Партия польских коммунистов имеет в своем составе не только признанных и широко известных деятелей, таких, как В. Ярузельский и М. Раковский, но и, к примеру, Ю. Чирека. Интервью с этим секретарем ЦК ПОРП в римской газете «Репубблика» (31.01.1989) интересно своим откровенным, ясным стилем:

«Варшава. Чирек начинает так: «Политика диалога и поиска национальною соглашения — это стратегическая цель, а не тактический прием для отсрочки общественных потрясении и конфронтации между нами и ними. Это рискованный, но неизбежный выбор меньшего из зол. Мы хотим вместе с конструктивной оппозицией разработать модель гуманного и демократического социализма, которая учитывала бы уже существующий в польском обществе плюрализм».

Вопрос. Но всего два месяца назад вы называли «Солидарность» незаконной организацией. Каким образом всего за 60 дней вы пришли к этому повороту в стратегии?

Ответ. Семь лет отделяют нас от 13 декабря 1981 г., когда военное положение было для нас наименьшим из зол, единственным выходом из жестокого кризиса, возможностью избежать гражданской войны, которая явилась бы угрозой для мира в Европе и во всем мире. За это время изменились и мы, и они. Валенса сейчас говорит, что мы все поляки и хотим добра нашей стране.

Вопрос. Значит, выбор диалога — это для вас наименьшее из зол. Это, с точки зрения власти, 13 декабря наоборот?

Ответ. Наша первая задача — уже не защита власти от оппозиции, а выяснение, является эта оппозиция конструктивной или разрушительной. Наши идеи и их идеи, видимо, совпадают. Документ, одобренный руководством «Солидарности», показывает, насколько переродилась оппозиция. В этих условиях путь вместе с ними к плюрализму представляется наилучшим рецептом для оздоровления экономики и обеспечения высшего блага нашей страны.

Вопрос. «Солидарность» вам скажет: как примирить плюрализм с той статьей конституции, которая утверждает руководящую роль партии.

Ответ. Решение у этой проблемы простое. Конституция может быть изменена. Мы полагаем, что партия должна политическими средствами завоевать ведущую роль, а не иметь ее по юридическому праву, предусмотренному в самой конституции. Эта статья была включена в конституцию не в 1948 г., а в 1976 г., во время эры Брежнева. Теперь ситуация обновилась во всем мире. Мы должны вместе искать соответствующие решения для новой действительности. Некоторые идеи представляют собой наследие прошлого века и не могут помочь нам в продвижении к 2000 г.

Вопрос. Можете ли вы представить себе Польшу, в которой с согласия народа Раковский и Валенса могли бы чередоваться во главе правительства?

Ответ. Я надеюсь, что в мае мы будем голосовать на основе избирательного закона, который мог бы допускать неограниченное число кандидатур. Я не знаю, в какой Польше будут жить наши дети; я полагаю, что в настоящий момент в условиях напряженности, создаваемой чрезвычайным экономическим положением, чередование власти привело бы к риску конфронтации между двумя противостоящими силами. Наша страна еще не готова принять правила игры западных демократических стран.

Вопрос. Значит, вы пока говорите плюрализму «нет», но используете новые слова?

Ответ. Нет, дело обстоит не так. Мы предлагаем «Солидарности» вместе и постепенно строить польский плюрализм, который прошел бы через период национального соглашения, социального перемирия. Перемирие позволит нам вместе выработать новые формы республиканских институтов и новые правила игры, определить новые пути к согласию и дискуссии.

Вопрос. Показала ли Москва в эти два месяца, что она одобряет ваш шаг в направлении «Солидарности»?.

Ответ. Мы с советскими товарищами ищем разные решения для разных ситуаций. Но понимание с каждым днем становится все полнее, существуют совпадения взглядов по главным целям. Теперь Восточная Европа может попробовать пойти к перестройке национальными путями. Наконец-то Советский Союз уважает независимость и суверенитет Польши, наконец-то доктрина Брежнева умерла.

Вопрос. Предвидите ли вы перемены в руководстве партии и в правительстве.

Ответ. Пленум подтвердил доверие к руководителям партии. Следующий съезд должен будет вновь вернуться к этому вопросу. Новое правительство будет сформировано после выборов вместе с новым парламентом.

Вопрос. Не помешает ли вам упадок экономики спасти систему?

Ответ. Действительно, до войны разница в валовом внутреннем продукте Польши и Италии или Испании была гораздо меньше, чем сегодня, но у нас, как и в СССР, именно чрезвычайная ситуация побуждает все политические силы обновлять систему и возвращаться к рынку. Чрезвычайная ситуация заставила нас понять, что сталинский централизм, инструмент, который, возможно, был необходим после войны для восстановления, превратился в доктрину, тормозящую социальные силы.

Вопрос. Недавно телевидение показало дискуссию между Ярузельским и некоторыми членами партии. Один молодой коммунист сказал, что боится, как бы оппозиционеры его не повесили. Вы тоже этого боитесь?.

Ответ. Нет, в руководстве партии этого никто не боится. Несомненно, есть опасность, что чрезвычайное экономическое положение будет способствовать проявлениям средневековой нетерпимости как в наших, так и в их рядах. «Солидарность» должна знать, что не содействуют диалогу те ее члены, которые кричат. «На каждый фонарь по коммунисту!» Ценности социального мира и прогресса, по-моему, возобладают, какие бы глупости со всех сторон ни раздавались».

Автор. Правдивое отображение польских реалий, перспектив — прерогатива не только представителей высшего эшелона власти.

Рецензент. Советского читателя заинтересует и информация о всплесках активности консервативных сил в партийных рядах. У нас есть свои Нины Андреевы, как и у вас. И они также получают отпор в прессе в ответ на их дезинформацию и ностальгию о сталинском прошлом.

Под заголовком «В объятиях Нины Андреевой» еженедельник «Политика» (11.02.1989) поместил статью своего постоянного публициста Д. Пассента. Она является ответом на публикацию в журнале «Жиче литерацке» материала одного из бывших членов политбюро ЦК ПОРП, С. Кочолека, озаглавленного «За «круглый стол» в партии».

Напоминая, что С. Кочолек провел свою жизнь в «рядах номенклатуры без малейшего ущерба для себя», Д. Пассент полемизирует прежде всего с тезисом о том, что социализму в Польше угрожает опасность, что в стране происходит «распродажа» социализма. Выступление Кочолека он расценивает как «благие пожелания из иной эпохи». По его мнению, выступление этого автора удивительно оторвано не только от настроений в Польше, но и от международного положения, от того, что происходит в СССР, Венгрии, Югославии, а также Чехословакии и Вьетнаме. Действительность, в которой устроилось наше поколение левых сил, в которой действовал Кочолек, кончилось бесповоротно. Повсюду начинаются сходные процессы отхода от узко понимаемой монополии власти, от диктатуры административно-государственной экономики. Образуются новые отношения с церковью, начинаются более демократические выборы, улучшаются отношения с Западом, уменьшается безнаказанность милиции и прокуратуры, а также всякого рода аппаратов, в том числе и того, в котором сформировались взгляды Нины Андреевой и Станислава Кочолека.

Автор. В таком случае справедливость требует, чтобы на этих страницах был представлен и голос оппозиции. Еженедельник «Одродзене» (01.04.1988) опубликовал выступление известного оппозиционного деятеля, бывшего советника «Солидарности» Владислава Силы-Новицкого. В преамбуле говорится, что редакция, помещая выступление Силы-Новицкого, не разделяет многих его взглядов.

«Мы жили, — говорит Сила-Новицкий, — и в худшие времена сталинского периода, когда вообще не было оппозиции. События 1980—1981 гг. потрясли страну, привнесли новые качественные изменения. В результате ошибок, допущенных с обеих сторон, не удалось достичь далеко идущих изменений, настоящего общественного согласия. Не было достигнуто того, что в определенной степени было надеждой для всего мира. Результатом ошибок, допущенных «Солидарностью», было введение военного положения, которое власти выиграли очень легко, гуманным способом и без больших жертв. А теперь мы видим, что в результате этой победы общество потеряло многое, поскольку не были использованы завоевания этого периода. Глупо говорить о том, что положение в Польше выправляется, поскольку известно, что в момент существования «Солидарности» внешний долг страны составлял всего 20 млрд долларов, а теперь, после семи лет спокойствия, он достиг 37 млрд.

Одной из главных причин того, что власти терпят поражение, является то, что они дезорганизовали общество. Они не способны его объединить, поскольку боятся оппозиции. Они не испугались ввести свободу слова, но не решаются позволить оказывать независимое воздействие на систему принятия решений. В стране спокойная обстановка, но власти по-прежнему боятся дать свободу действий оппозиции в смысле допущения ее в государственные органы. Свидетельством этого является новое положение о выборах, которое показывает, что власти никого не хотят допустить к конкретному участию в управлении страной.

Можно было бы допустить деятельность оппозиции хотя бы на воеводском и гминном уровнях. В этом случае у людей появились бы активность, желание участвовать в управлении. Но проект положения о выборах «герметически» закрывает вопрос участия общественности в осуществлении власти. Выборы депутатов из двух или трех кандидатов — это единственное, на что пошли власти.

Разное можно говорить о периоде «Солидарности», но никто не будет отрицать, что это было время высокой общественной активности масс, о которой теперь можно только мечтать. А в настоящее время создается такая система выборов, которая ничего не изменяет. Депутаты же на уровне гмин и воеводств ничем не угрожают государственным властям и строю.

Совершенно неестественным является, например, и то, что в католической стране когда-то было всего пять депутатов в сейме, по-настоящему связанных с церковью, а теперь нет ни одного. Государственной власти нужна оппозиция, поскольку в жизни действует принцип: если в пруду водятся жирные карпы, то там должна быть и щука.

Не надо «им» постоянно повторять, что они никогда и никому не отдадут власть Это звучит так же плохо, как и то, что мы к ней будем стремиться любой ценой Так не должны поляки разговаривать друг с другом. Цель у всех одна — высвободить общественную активность народа.

В своих предложениях к проекту выборов в народные советы я написал, что если пройдет предлагаемый вариант, то пусть лучше депутатов назначают начальники гмин и городов. Пусть лучше будут те, кого назначают, чем те, которых якобы выбирают. Назначенные хотя бы будут нести ответственность перед теми, кем они поставлены. А к так называемым выбранным будет лишь одно требование, чтобы они никому не мешали.

Указывать на ошибки властей необходимо при каждом государственном строе. И поэтому политическая оппозиция необходима. Невозможность изменения строя все прекрасно сознают, но надо идти дальше, стремиться совместно к его улучшению. Нужна разумная оппозиция, осознающая свое место в государственной структуре, хорошо знающая свои возможности. Такая оппозиция совершенно необходима. Если власти не дадут ей права голоса, то, выиграв «военное положение», они проиграют все остальное, а вместе с ними проиграет и польское общество. Нам нельзя больше проигрывать, поскольку мы проигрываем Польшу».

Рецензент. Мне бы хотелось сослаться еще на одного политического деятеля, только уже самого крупного масштаба, на Мечислава Раковского, члена Политбюро ЦК ПОРП. На его высказывания в итальянской газете «Мессаджеро» (01.02.1988).

«Вопрос. Вы полагаете, что сможете реформировать реальный социализм с помощью инъекций рыночной экономики. Но не считаете ли вы, что между экономической конкуренцией и монолитностью однопартийного режима существует противоречие?

Ответ. Нет ни одной социальной системы без своей внутренней диалектики. В прошлом мы не признавали этого объективного закона. Сегодня же мы стали более зрелыми и осознаем эти противоречия. В Польше и других странах Восточной Европы (я имею в виду перестройку в СССР) идет эксперимент исторического значения. У нас нет ясного представления о том, какой может быть рыночная экономика в социалистической системе. Мы живем в период больших испытаний и экспериментов. Но уверены мы в одном: мы не можем и впредь следовать модели, которой следовали раньше. Мы должны смотреть вперед, взять курс на реформы, на демократизацию политической системы, на гласность, то есть на поиски социального согласия с учетом других политических сил, церкви, решительных и горячих критиков, которые сами себя называют оппозицией или которых считали оппозицией мы.

Вопрос. Можно ли считать вашу деятельность в Польше своего рода лабораторией и для перестройки, проводимой в СССР?

Ответ. Я думаю, что да. Скажу более: успехи реформы в Польше могут повлиять на укрепление позиций сторонников перестройки в СССР. Одновременно успехи Горбачева укрепляют позиции реформаторов в нашем обществе.

Вопрос. В СССР Горбачев принял Сахарова и провел с ним беседу. А вот генерал Ярузельский не поступил таким же образом с Валенсой.

Ответ. Внесем ясность. Сахаров не был руководителем профсоюза, положившего начало авантюристической линии. С периодом «Солидарности» покончено. Эта страница в Польше перевернута. Хотя Валенса по-прежнему остается символом, а символы в политике играют определенную роль. Кроме того, он постоянно меняет свою линию, а поэтому его нельзя считать надежным партнером. Быть может, настанет время, когда он станет таковым. Все зависит от него».

Автор. Какие любопытные слова у Раковского в этом интервью о том, что «с периодом «Солидарности» покончено». Но я считаю, что вы правильно сделали, приведя данный отрывок из выступления Раковского. Его слова, при внимательном прочтении, лишний раз убеждают, что курс ПОРП на демократизацию и полное обновление осуществлялся еще до соглашения с «Солидарностью». Что же произойдет позже, летом 1989 г.?

Рецензент. Важным в политике зачастую является то, что будет в будущем. О настоящем всем известно из газет. Относительно близких перспектив и западные радиостанции, и оппозиция, и консервативные круги... в ПОРП едины подчас в своих прогнозах. Одни говорят о финляндизации Польши со страхом, другие — захлебываясь от восторга. Практический сценарий, который эти круги рисовали еще в ноябре 1988 г., примерно следующий. Решающее значение будут иметь выборы в сейм в 1989 г., когда значительную часть мест получат так называемые независимые депутаты. Следующим шагом может явиться создание новых партий типа христианско-демократической, социал-демократической, народно-демократической и др. Базу для них призваны заложить различные клубы политической мысли, которые уже громко заявляют о себе, а после принятия закона об обществах и союзах будут исчисляться десятками. Возможность возникновения таких разнородных клубов, включая социал-демократическую ориентацию, признал на пресс-конференции 14 октября 1988 г. М. Раковский. Очередным шагом на пути финляндизации может стать дробление и реприватизация государственного сектора народного хозяйства при интенсивном росте частного сектора. Подобный план, как считают консерваторы в Варшаве и на Западе, может рассчитывать на полную поддержку церкви и Запада.

Склонность к политической мифологии можно объяснить тем, что и вы в своей книге в 1982 г., и Раковский в 1988 г. одними и теми же словами повторили лозунг-миф о конце «Солидарности». А ведь в середине 1988 г. было известно, что ячейки и инициативные группы «Солидарности» действуют на 65—70% государственных предприятий в стране.

Автор. Завершая нашу беседу по главе «Сценарий контрреволюции», можно предложить читателю еще один вариант сценария будущею — ту самую американскую статью с арифметикой с прибавлением критического числа «12».

Рецензент. Да, пожалуй. Вот выдержки из газеты «Вашингтон пост» (05.08.1988), опубликовавшей следующую присланную из Варшавы статью Майкла Доббса:

«В конце нынешней недели и у генерала Ярузельского, и у Яцека Чапутовича были поводы для радости. В то время как руководитель польской коммунистической партии отмечал День национального освобождения, самый известный деятель польского движения сторонников мира поднимал тост в честь освобождения из тюрьмы десятков тех, кто попал туда за свои убеждения.

Амнистия для пацифистов в сочетании с новым законом, который предлагает альтернативу обязательной военной службе, представляет собой яркую иллюстрацию процесса возникновения новой силы в восточноевропейской политике: неофициальных организаций сторонников мира. Впервые страна советского блока признала за своими гражданами право на отказ от военной службы.

«Наши требования (в области военной политики ПНР. — Прим. Г.В.) носят очень конкретный характер. Они ясно сформулированы и пользуются сравнительно широкой поддержкой общественности, — сказал Чапутович, возглавляющий диссидентскую организацию «Свобода и мир», известную под польской аббревиатурой ВИП. ВИП утверждает, что кроме 500 активистов, готовых принять участие в демонстрациях или отправиться за свои убеждения в тюрьму, у него имеются тысячи сочувствующих, многие из которых — молодые люди, подлежащие призыву в армию.

Чапутович отметил, что крупные политические беспорядки в Польше происходили с 12-летними промежутками начиная с неудавшегося Варшавского восстания в 1944 г. 12-летний срок представляет собой половину срока, отделяющего одно поколение от другого, то есть время, необходимое на то, чтобы забыть разочарования последнего поражения.

«Прибавьте к 1980 г. 12 лет, вы получите 1992 г.», — говорит он смеясь в счастливом ожидании того времени, когда поколение, которое представляет ВИП, получит возможность осуществить свои мечты».